23 апреля 2012 года

Михаил Ревнивцев: Астрофизика выполнила свой долг перед практикой лет на сто вперед

Лауреат премии Президента России для молодых ученых в области науки и инноваций Михаил Ревнивцев отвечает на вопросы редакции youngscience.ru.

РЕВНИВЦЕВ Михаил Геннадьевич, д.ф.-м.н., в.н.с. Института космических исследований РАН, родился 3 мая 1974 года в Тольятти. Премия Президента Российской Федерации за 2008 год присуждена за результаты научных исследований, вносящих существенный вклад в понимание природы галактических и внегалактических источников рентгеновского излучения.

Традиционный вопрос: над чем вы сейчас работаете?

— В последнее время достаточно большое количество сил уходит на подготовку к научной программе новой орбитальной обсерватории «Спектр-РГ», инструменты которой изготавливаются в том числе и в нашем Институте космических исследований. Сейчас полным ходом идет работа над изготовлением и калибровкой астрофизического эксперимента на борту российского сегмента МКС. Кроме этого я и мои коллеги из Отдела астрофизики высоких энергий ИКИ РАН много работаем с данными действующих астрофизических обсерваторий. Получены новые интересные результаты по структуре аккреционных дисков вокруг компактных объектов в нашей Галактике, по составу звездного населения нашей Галактики, по росту структур во Вселенной, по космологическим параметрам Вселенной. Проблемы возникают разные, куда же без них. Наверное, одна из важных проблем ? нехватка молодых специалистов. Стараемся привлекать студентов из разных вузов, читаем лекции.

Как изменился Ваш статус за годы после премии? Какие новые гранты и контракты Вы получили?

— После вручения премии мне удалось получить грант Президента для молодых докторов наук, получить поддержку Фонда «Династия». Повышение статуса, наверное, сказалось, на том, что я чаще стал принимать участие в работе различных конкурсных комиссий.

Расскажите, пожалуйста, о практической ценности Вашей работы. Какие перспективы развития могут быть у вас и у вашей отрасли науки в ближайшем будущем?

— Результаты фундаментальных астрофизических исследований, наши новые знания о строении Вселенной, конечно же, не сразу могут быть применены на практике. Хотя лично я считаю, что за одну только идею использования термоядерных реакций, впервые открытых на Солнце, для получения энергии можно считать астрофизику выполнившей свой долг по внедрению открытий в жизнь по меньшей мере лет на сто. Однако часто оказывается, что для развития астрофизических экспериментов разрабатываются различные технологии, которые затем находят свое применение в разных областях жизни. В частности, сейчас в Институте космических исследований РАН у нас изготавливаются полупроводниковые детекторы рентгеновского диапазона, что потребовало детальной проработки всей технологической цепочки довольно сложного производства. Я надеюсь, что такой задел будет востребован не только в астрофизических инструментах.

В астрофизике в последнее время наблюдался настоящий бум экспериментов и открытий. Недаром за последние десять лет три Нобелевских премии по физике были вручены именно за астрофизические открытия. Достижения новых технологий в изготовлении различных измерительных приборов за последнее десятилетие еще не исчерпали себя, и мне кажется, что нашу науку ждет интересное будущее.

Как еще, помимо существующих программ поддержки, государство могло бы помочь современным российским специалистам в их профессиональной деятельности?

— Современная астрофизическая наука состоит из нескольких основных частей: создание инструментов для наблюдений, работа с данными этих инструментов и разработка теории (включая различные численные эксперименты). Практически во всех областях самая главная наша проблема — неэффективность. У нас есть как очень активные известные во всем мире группы, так и довольно слабые. Но часто оказывается, что поддержка государства осуществляется по принципу «всем сестрам по серьгам», и малоэффективные группы, которых много, способны похоронить любое хорошее начинание, размельчить поддержку, сделав ее практически бесполезной. Мне кажется, что высокая концентрация усилий на небольшом ряде направлений могла бы сильно оздоровить ситуацию.

В области разработки инструментов, по моему мнению, самая главная проблема сейчас — нехватка квалифицированных специалистов, которые могли бы расти на проектах мирового уровня. Я думаю, что здесь ситуацию может поправить только планомерная поддержка разработчиков и оказание им помощи по внедрению полученных разработок в жизнь. Это важно, поскольку разработчики технологий, как правило, не имеют опыта промышленного производства, а могут и не иметь интереса к нему.

Чего не хватает сейчас молодому ученому?

— Прежде всего — Большого Дела. Ну и, конечно, как правило — жилья.

Что, как вам кажется, могло бы привлечь сейчас молодежь, дать необходимый для развития страны толчок?

— Концентрация усилий на ряде перспективных направлений.

Какие институты необходимо прежде всего поддерживать в работе с талантливой молодежью: семью, дошкольные, школьные учреждения, учителей и наставников или самих талантов? И каким образом осуществлять эту поддержку?

— Наверное, все из выше перечисленного. И самое главное — пытаться менять отношение людей к жизни вообще. Попытаться заменить разъедающий меркантилизм и вещизм, на жажду к знаниям, к творчеству.

Как вы оцениваете в целом ситуацию в российской науке? Что изменилось за последние годы? Каковы настроения, проблемы и установки научной молодежи — ваших ровесников и тех, кто помладше?

— Ситуация в российской науке, в частности, в той области, которую знаю я, в астрофизике, не очень радостная. Несомненно, у нас в стране есть ряд очень сильных астрофизических коллективов, но весь задел, на котором эти коллективы выросли, сейчас заканчивается и существует перспектива угасания научных школ, направлений. Нужны реальные передовые проекты, на которых можно было бы вырастить новых первоклассных специалистов. За последние годы государственная поддержка фундаментальной науки ощутимо выросла, но без реальных больших дел/проектов результаты поддержки оказываются невелики.

Как Вы оцениваете ситуацию, связанную с воспроизводством кадров науки: 5 лет назад и сегодня? Что изменилось? Какие меры государства были эффективны, какие нет?

— Мне очень сложно ответить на этот вопрос, потому что я сам никогда не занимался организацией научной деятельности. Я согласен с тем, что большая часть поколения сорокалетних у нас была выбита тяжелыми экономическими условиями 90-х годов, но тем не менее, сильные научные школы остаются. Задача в том, чтобы поддержать и развить те из них, которые являются действительно передовыми.

Как взаимодействовать с российской научной диаспорой?

— Привлечь успешных ученых бывших соотечественников для работы в научных организациях нашей страны непросто и скорее всего это не удастся (в массовом порядке). Однако не использовать их возможности и желание помочь было бы в высшей степени неразумно. Я думаю, что взаимодействие с диаспорой является необходимым для того, чтобы максимально расширить экспертную базу фундаментальных научных исследований. Общая проблема в поддержке фундаментальных исследований ? затрудненный немедленный практической выход, невозможность оценки результатов работы какими-то простыми критериями, например, принесением быстрой прибыли. Именно поэтому необходимы оценки при помощи экспертных советов. А при ограниченном числе высококлассных ученых, работающих в данной тематике, у нас оказывается, что экспертиза часто проводится без необходимой объективности. Привлечение ученых, работающих за рубежом, может существенно улучшить этот процесс, по крайней мере, в определенных областях науки. Политика привлечения зарубежных ученых при помощи так называемых «мегагрантов» мне представляется весьма разумной, она вполне может дать толчок в ряд научных направлений. Нужно подождать и посмотреть на результаты.

Должен ли ученый занимать активную общественную позицию?

— Наверное, каждый должен решать за себя. Однако я абсолютно уверен в том, что к этому нужно подходить максимально ответственно. Если у человека есть знания в области физики, химии, биологии или математики, это еще совершенно не значит, что он много понимает в области экономики и политики. Нужны специальные знания, которые необходимо целенаправленно приобретать. А делать безответственные заявления человеку, к чьему мнению могут прислушиваться тысячи людей, нельзя. К сожалению, этого принципа придерживаются далеко не все.

Есть ли у Вас хобби помимо науки?

— Если говорить о хобби, то на многое времени просто не остается. Если удается выкроить время, то читаю книги по истории, по экономике.